Реклама в Интернет

МИХАИЛ ХАРИТОНОВ

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Избранные места из переписки с друзьями и другими товарищами

Это рода FAQ, составленный по вопросам (если это можно так назвать), которые мне задавали разные люди где-то в течении года-полутора.

Поскольку я не доллар, чтобы всем нравится, вопросы были в основном системы «наезд». Не то чтобы я был категорически против наезжалова, но их однообразие несколько надоедает. Поэтому я решил составить данную объяснительную записку, с тем, чтобы в случае чего посылать прямо сюда. 

Я не редактировал вопросы по смыслу. При этом я позволил себе придать им чуть более литературную форму.

Документ разбит на три части. Конкретные наезды разбираются в третьей, вторая посвящена вопросам, заданным с благожелательным интересом, а первая относится к тому, что я хотел бы сказать о собственной скромной персоне любопытствующим.

Да, если вам хочется узнать что-то ещё, в данной объяснительной записке не упомянутое, пишите в гостевую книгу или на почту. Только, если можно, без откровенного хамства и дури: ужасно я этого всего не люблю.

 


ОГЛАВЛЕНИЕ

 

КОЕ-ЧТО ПРО МЕНЯ

Кто вы такой?

Расскажите о себе. Кем вы работаете? Как выглядите в жизни? Какую музыку слушаете?

А правда, что вы на самом деле — [такой-то]?

Харитонов — распространённая фамилия, в том числе и в литературной среде. Вас это не смущает? Может быть, следовало бы взять какой-нибудь запоминающийся псевдоним?

Почему вы стали писать фантастику?

Когда вы начали писать?

Говорят, вас продвинул Лукьяненко?

Вы считаете себя профессионалом?

Если вы пишете не из-за денег, значит, вам нравится сам процесс. Вы графоман?

Для кого вы пишете? Кто ваша целевая аудитория?

Ваши творческие планы?

 

НЕМНОГО ПРО ЛИТЕРАТУРУ ВООБЩЕ

Кого вы считаете своими предшественниками и учителями?

Вы относите своё творчество к какому-нибудь направлению в фантастике?

Хорошо, давайте иначе. К какому направлению относят вас критики?

Вы принадлежите к какой-нибудь литературной группировке или тусовке?

Что вы считаете целью художественной литературы?

А есть те, кому ваши тексты не доставляют удовольствия?

Из-за чего все эти страсти?

И какие тексты вызвали самые сильные эмоции?

 

НАЕЗДЫ И ПРИДИРКИ

Всё в целом

Складывается впечатление, что вы — литературный хулиган и маргинал

«Маленькая жизнь Стюарта Кельвина Забужко»

Скажите правду: вы ведь ненавидите украинский народ за то, что он сбросил с себя жидокацапское иго и теперь развивается в направлении Европы?

Почему в вашем рассказе упоминаются имена Ющенко и Тимошенко?

Мальчик имеет фамилию Забужко. Это как-то связано с Оксаной Забужко, известной украинской писательницей и общественной деятельницей?

Сколько вам заплатил Янукович за это дерьмо?

«Горлум и Ласталайка»

Почему вы так гадко написали о Толкиене?

И что плохого вам сделали мы, эльфы?

Вот я считаю себя эльфом, настоящим эльфом. Я считаю себя оскорблённым вашей писаниной. Я считаю…

Ладно, хорошо. В таком случае чем вам не нравятся эльфы как таковые?

Вы антисемит?

«Полдень. Попытка к бегству» (сборник)

Признайтесь: вы ведь сознательно пытаетесь очернить мир Стругацих, мир Полдня XXII века? И не надо отговорок, что это всё литературная игра и пародия. Но Стругацких будут читать всегда, а вас забудут сегодня же

Значит, вы не любите Стругацких и всё с ними связанное. Тогда вы не имеете морального права прикасаться к их творчеству

Стругацкие евреи... А ведь вы, наверное, антисемит?

«Всегда Кока-Кола», «Happy Birthday to you», «Наваждение» и др

В ваших рассказах Запад всё время предстаёт как средоточие зла, уничтожающее другие культуры или плетущее заговоры

Вы антизападник? Вы любитель русской кондовости и посконности?

Тогда почему вы пишете про Запад такое?

Это правда, что «Кока-Кола» была написана до войны с Сербией?

«Огонь», «Корм», «Арест»

Вы антисемит?

Почему тогда вы пишете о евреях?

Вы способны написать антисемитский рассказ?

«Моя дорогая»

Это порнография!

И всё-таки: рассказ-то у вас про п..ду. Зачем вы взяли такую тему?

Вам не кажется, что вы очень часто пишите о сексе и извращениях или упоминаете о них. Вы что, маньяк?

Есть такое мнение, что фантастика — подростковый жанр. Вы с этим согласны?

Но всё-таки: чтение книги подростком и чтение книги взрослым — это ведь не одно и то же?

Ладно, совсем конкретно спрашиваю, в лоб. Вы бы дали читать свою книгу подростку? Особенно девочке? Со всем тем, что там написано?

«Успех»

Ваши тексты лишены нравственной составляющей. Они циничны, причём противно циничны. Такое впечатление, что вам для душевного спокойствия нужно испачкать в грязи всё, до чего сможете дотянуться

Откуда в вашей повести взялась тема каннибализма? Вы поклонник Поршнева и Диденко?

Правда ли, что прототипом главного героя вашей повести был писатель-фантаст [такой-то]?

Вы в самом деле считаете, что миром правит зло?

 

КОЕ-ЧТО ПРО МЕНЯ

 

Кто вы такой?

Я — свободный, белый, совершеннолетний. Был рождён в законном браке в 1968 году, русский, практически всю жизнь провёл в Москве. Высшее образование: советского образца техническое, недурное гуманитарное постсоветское. Остальное примерно в том же духе. Ничего интересного.

Расскажите о себе. Кем вы работаете? Как выглядите в жизни? Какую музыку слушаете?

Сижу в неуютной комнате, тычу пальцами в клавиатуру. Выгляжу обыкновенно. Музыку не слушаю: отвлекает.

Предупреждаю, на все вопросы подобного свойства ответы будут примерно столь же содержательные..

А правда, что вы на самом деле — [такой-то]?

Я это я. Если скажете, что мои тексты не отличаются от текстов [такого-то] (кого бы вы там не имели в виду) — сильно удивлюсь. Доказывать же, что я не верблюд, не лошадь и не суринамская пипа, как-то не хочется. «На самом деле» мы состоим из протонов с электронами.

Харитонов — распространённая фамилия, в том числе и в литературной среде. Вас это не смущает? Может быть, следовало бы взять какой-нибудь запоминающийся псевдоним?

Не думаю, что на фамилии можно ставить копирайты. Насчёт того, не примут ли меня за кого другого — я не настолько высокого мнения о себе, чтобы заботиться об этом всерьёз. Лишь бы других не принимали за меня, и то хлебушек.

Касаемо оригинальных и удобозапоминаемых погонял и кликух — ну их к шуту, лучше уж пускай помнят мою писанину. Куда приятнее, когда спрашивают «не помнишь, как фамилия того мужика, который написал вот то-то и то-то?», чем когда слышишь — «не знаешь, а что, собственно, написал такой-то и такой-то?»

Почему вы стали писать фантастику?

Потому что мне нравится читать фантастику, а некоторые книжки, которые я хотел бы прочесть, почему-то никто не удосужился написать. Приходится делать это самому. Это как всегда: если чего-то очень хочется, лучше самому сделать, а то не дождёшься.

То есть пишу я прежде всего для себя, для собственного своего удовольствия.

Кстати, не самая плохая мотивация. Что делается для себя, то делается хорошо — а что делается хорошо, то и людям нравится.

Когда вы начали писать?

О, как же приятно поговорить о себе, с воспоминаниями и лирическими отступлениями! «Щас спою» (с)

Было, так сказать, несколько подходов. Первый раз я попробовал это дело лет в десять: я извёл зелёненькую тетрадку в клеточку за две копейки на написание рассказиков странички по три — кстати, именно что фантастических, в стиле журнала «Знание-Сила». Один из сюжетов был цельностянут оттуда же. За этот акт сознательного плагиата мне до сих пор стыдно.

Потом — уже в школе, в классе этак седьмом-восьмом — я писал длинный роман, скорее реалистический. На него ушла стопка жёлтеньких тетрадок в клеточку, уже по три копейки. Тогда же я написал «сборник рассказов» сюрного свойства. Недавно я нашёл её в своём старом барахле и понял, что из меня могло бы что-то получиться — рассказики-то были небездарные.

Третий подход к той же штанге случился в 1998 году, когда я, в то время постоянный посетитель «политических» интернет-форумов, хотел написать статейку на тогдашний forum.msk.ru. Вместо чего у меня получился рассказик «Всегда Кока-Кола». Почитал отзывы — вроде не ругают. Я обрадовался и быстро склепал себе страничку на бесплатном хостинге, куда и залил несколько написавшихся вслед текстиков. Честно сказать, ни о какой особой популярности я тогда не думал — хотя попытался выставить кое-что на один литературный интернет-конкурс, где вся моя писанина благополучно провалились. Но я не сильно огорчился и продолжал в том же духе. Как оно всё делалось и в каком порядке, можно посмотреть здесь, если очень интересно.

Потом, правда, само собой возникло что-то вроде круга читателей, а за ним потянулось и что-то реальное. Сначала мне предложили перебраться на «Кулички», где у меня прибавилось хостов, ибо место посещаемое. Потом мне стали писать разные хорошие люди и предлагать разные вещи. И, наконец, появилась возможность тиснуть всё это в бумаге.

Говорят, вас продвинул Лукьяненко?

Да ну. Сергей случайно, по какой-то левой ссылке на интернет-форуме, зашёл на мою страничку, немножко посмотрел, и ему несколько рассказов понравилось. При случае показал в АСТ, там вроде тоже заинтересовались. Он написал мне и предложил подумать о публикации. Я не стал делать козью морду и согласился. Ещё Сергей — кажется, из чистого сент-экземпюризма — написал к сборнику приятную аннотацию, за что ему отдельное спасибо.

Лицом к лицу мы познакомились уже после того, как первый сборник пошёл в печать. Кстати, оказался он человеком на редкость адекватным и ироничным — что и неудивительно, учитывая первую профессию.

Чтобы сразу покончить с этой темой, скажу: все остальные мои публикации случались примерно тем же способом — я находил у себя в почтовом ящике письмо, в котором мне что-то предлагали.

Я обычно с предложениями соглашаюсь: приятно, когда твои тесты считают интересными и подтверждают этот интерес хотя бы небольшим гонораром.

Вы считаете себя профессионалом?

Смотря что под этим понимать.

Есть два определения профессионализма. Первое: профессионал — это человек, чья продукция пользуется не худшим спросом, чем продукция других профессионалов. Типа не стыдно на один прилавок положить. Если смотреть с этой точки зрения, то у меня вышло две книжки в хорошем издательстве, меня публикуют в «тиражных» сборниках (в которые зовут, как минимум, крепких профи), я довольно часто получаю предложения печататься, и т.п. С этой точки зрения я могу смело считать себя состоявшимся середнячком из породы «на любителя» — не больно-то популярным, совсем не раскрученным, но свою законную норку имеющим.

Но есть и вторая сторона дела: профессионал — это тот, для которого его труд является источником средств к существованию. А я пишу мало и редко, исключительно под настроение. Так что мои занятия можно определить как оплачиваемое хобби.

Если вы пишете не из-за денег, значит, вам нравится сам процесс. Вы графоман?

Увы, нет. Графоман — это человек, которому в кайф изводить бумагу закозюлинками. Графоманы пишут много, обильно, а в наше время их специфические свойства ещё и востребованы. Берётся живой графоман, даётся ему тема («напиши, мужик, про то, как наш мужик попал в Средневековье и как он там типа очень крут»), а маньяк и рад стараться. Глядишь, через месяц появляется томик «Спецназ князя Владимира» или «Мент среди волхвов», а там и серия зреет. Хорошо!

Что касается меня, то моё скромное хобби, конечно, доставляет мне какое-то удовольствие. Но оно другого свойства. Больше всего оно похоже на удовольствие от решения сложной задачки. Только писать интереснее: тут ты одновременно и сочиняешь задачку, и её решаешь.

Для кого вы пишете? Кто ваша целевая аудитория?

Вот после такого вопроса я и понял окончательно: нет, профессиональным писателем меня назвать всё-таки нельзя.

Профессионал отличается от непрофессионала не столько качеством работы, сколько тем, что он чётко представляет себе своего клиента (покупателя, заказчика) и его потребности, и работает именно на них. Ложка из сырой липы, вырезанная из дерева профессионалом, может выглядеть хуже, чем любовно отшлифованная ложка из капа, лакированная и изузоренная каким-нибудь любителем работы по дереву. Однако, ручка у ложки профессионала будет нужной длины, чтобы мешать ей в котле и не обжечься, а любитель сделает эстетичную короткую ручку, с которой в котёл можно и не соваться.

Так вот. Те, чьи книжки выходят тиражами в миллионы экземпляров, могут писать — с точки зрения критериев, приведённых мною выше — довольно средне (хотя и не совсем плохо). Но они знают своего читателя. Они пишут не то, что им велит душа, а то, что требует такой-то сегмент рынка. И как у того ложкаря ручка будет всегда нужной длины, так и у какого-нибудь условного «вохи-васильева» очередная книжка всегда будет нужной толщины и выйдет в нужный момент. Этого у них не отнять: умеют, черти, рынок просчитывать и запросам егойным соответствовать.

Я же, как уже было сказано, пишу для себя. То, что мои вкусы и интересы, оказывается, разделяет какое-то количество людей, я не могу считать ничем, кроме как даром Божьим — ну или чистым совпадением. Оказывается, «читатель Харитонова» существует, это установлено опытным путём. Теперь осталось выяснить, что он из себя представляет, начертить какие-нибудь графики… Правда, боюсь, тогда придут профессионалы, сделают для этого класса читателей какую-нибудь профессиональную продукцию нужной толщины.

Ваши творческие планы?

Всегда! (с) Ильф-Петров.

 

НЕМНОГО ПРО ЛИТЕРАТУРУ ВООБЩЕ

 

Кого вы считаете своими предшественниками и учителями?

Ой, пафос. Ну ладно.

Я надеюсь, речь не идёт о реальных «учителях». Увы, ко всяким специальным литературным местам, где из людей делают литераторов, я отношения не имею. Да и какой из меня, к шуту, «последователь и ученик»… А так — да, конечно, многим обязан.

Перечислять всех, кому именно, вышло бы длинно и скучно.

Но основные три источника и три составные части моей писанины — это пьесы Евгения Шварца, рассказы О’Генри и фильм «Семнадцать мгновений весны», который я всегда считал образцовым литературным произведением (в отличие от бездарного романа Ю. Семёнова, который я так и не смог дочитать до конца).

Я понимаю, что это не слишком лестная литературная биография. Любой крепкопёрый профи(трол(л)ь) бойко ответит, что он-таки учился у Гомера, Шекспира и лично Бориса Натановича Стругацкого, аминь ему. Ну, мы попроще. Извините.

Сначала про Шварца. Не люблю его — в содержательном, так сказать, смысле. Просто это была первая книжка пьес, которую я прочёл. И, конечно, она на меня повлияла очень сильно — вплоть до интонационного ряда.

Про рассказы О’Генри можно и не говорить. Для меня они были чем-то вроде этюдов Черни для начинающего пианиста.

И, наконец, великий фильм Лиозновой. Оттуда — опять же, повторюсь, именно как из литературного произведения! — я сумел ухватить очень много всего.

Главным было то, что я, наконец, понял: самое интересное происходит не с теми людьми, которые мёрзнут в окопах, прорубаются сквозь джунгли, занимаются любовью или грабят банки. Это всё тоже интересно, но не так чтобы очень. Самое интересное происходит, когда люди сидят в комнате за плотно закрытой дверью и разговаривают — тихими, вежливым голосами.

Всё это легко заметить — по моим же текстам. Например, у меня в рассказах очень много диалога, но почти нет «действия». Никто ни за кем не гоняется — ну, почти, — никто не бродит по пустыне, мучимый жаждой, никто не спасает рядового Райана. Зато есть очень много комнат, где люди разговаривают друг с другом. И это читают. Некоторые так даже с удовольствием.

Отдельно от этих троих стоит Джонатан Свифт. Мне никогда не нравилось, как именно он пишет и про что. Однако, его стиль обращения с идеями, героями и всем прочим мне категорически симпатичен.

Вы относите своё творчество к какому-нибудь направлению в фантастике?

Я сам — нет. Я в этом некомпетентен. Как, например, слон некомпетентен в том, к какому виду и отряду он относится. Его дело — слонячить, слоняться, и что там ещё слоны делают. А классифицировать его — дело зоолога.

"Если же всё-таки подумать", то получается, что мои тексты ближе всего к "социальной сатире" в духе упомянутого выше Свифта.

Хорошо, давайте иначе. К какому направлению относят вас критики?

Они не жалуют меня вниманием, да и с чего бы. Хотя кто-то что-то говорил. Уже упоминавшийся Лукьяненко предложил термин «конспирологическая фантастика», но он не прижился. Потом молодой критик Вячеслав Макаров из литературно-философского объединения «Бастион» сочинил слово «либерпанк», в каковой записал нескольких очень разных авторов, в том числе и меня. Что он и его друзья под этим имеют в виду, можно посмотреть, например, здесь. Предупреждаю: за интерпретации себя этими товарищами я ответственности не несу.

Говорят, они даже манифест направления сочинили, страшное дело.

Само слово «либерпанк» у меня не вызвало особых возражений — но хотелось бы подчеркнуть, что я сам себя так не называл, это меня так обозвали.

Вы принадлежите к какой-нибудь литературной группировке или тусовке?

Это в каком смысле?

То есть понятно, что есть люди, кучкующиеся вокруг «семинара Стругацких», а есть, скажем, «бастионовцы», ну и те де и те пе. Ну, например, у меня хорошие отношения с группой «Бастион» — скорее личного плана. Но с этим вот какая штука: «состоять в литературе» в наше время означает куда-то ездить, с кем-то бурно общаться, ну и вообще. Я же человек тихий, домашний, вытащить меня куда-то очень трудно, особенно если надо вытаскиваться за пределы Москвы. То есть тусовщик-то из меня как раз никакой, мной только компанию распугивать. Максимум, на что меня можно раскрутить — так это на нехитрые посиделки в какой-нибудь забегаловке.

А на серьёзную принадлежность к серьёзной литературной группе у меня печёнки не хватит.

Что вы считаете высшей целью художественной литературы?

Удовольствие читателя, ясен пень!

А есть те, кому ваши тексты не доставляют удовольствия?

Как без этого. Вот уж кого хватает.

Вот, например, некий господин мне недавно написал: «Отвратительные произведения. Вы сам — низкий и мерзкий человек. Вы складываете слова в текст подобно скунсу, выделяющему вонючую струю жидкости». Ещё один товарищ выразил ту же мысль так: «Почитал Ваши рассказы. После чего могу сказать что Вы сволочь». Или вот ещё: «Слов нет. Рвотно-дебильная бредятина. Автор-извращенец». И, наконец, самая краткая и ёмкая рецензия: «Кацапская бредо-хуйня!»

Надо сказать, некоторые издатели относятся ко мне так же. Один высокопоставленный функционер из хорошей петербургской друкарни публично заявил, что Харитонов никогда не будет опубликован в пределах его ведомства, ибо это нечеловеческая гадость. По схожей причине я никогда не получу хорошей рецензии в нашем самом известном фантастическом журнале.

Увы, увы, я до такой степени не доллар, что самому противно.

Из-за чего все эти страсти?

Похоже, я отношусь к тому разряду сочинителей, чьё творчество вызывают либо бурный интерес, либо резкое отторжение на уровне физиологии.

Впрочем, есть и более специальные причины.

Во-первых, я неполиткорректен. Если сюжетное решение может задеть национальные, религиозные, нравственные и какие угодно чувства и мнения какого-нибудь влиятельного меньшинства (на чувства и мнения большинства сейчас давно не обращает внимания никто, включая само же большинство), я всё равно его использую. Некоторым это нравится, некоторых от этого воротит.

Почему-то особенно бурные чувства вызывают рассказы с использованием «еврейской» тематики, а также вариации по мотивам произведений Стругацких. Это при том, что «еврейская фантастика» существует и весьма интересна: смотри, например, творчество того же Павла Амнуэля или Александра Рыбалко. А уж фанфики по Стругацким не писал, кажется, только ленивый и нелюбопытный. Причём вариации случались весьма неуважительные — смотри рассказы Василия Щептенёва (кстати, опубликованные в сборнике «Время Учеников» и не вызвавшие ни у кого ни малейших нареканий).

Хочу ещё раз подчеркнуть: я не хотел специально с кем-то ссориться или вызывать к себе недобрые чувства. Но если уж так вышло — «что ж, я извиняюсь, но в глубине ничуть не изменяюсь» (с) Мандельштам.

Далее, мне ставят в вину, что я иногда использую сильнодействующие текстовые средства: скажем, у меня можно найти упоминания о насилии или ненормативную лексику. Как то, так и другое я применяю «по месту», опять же там, где я не нашёл возможности без этого обойтись. Я, однако, никогда не опускался до порнографии, смакования садистских подробностей или даже просто бессмысленной матерщины. В то же время множество вполне маститых литераторов, в том числе из нашего цеха, это делают регулярно и с удовольствием.

Мне представляется, что большинство претензий по этой части — сознательная или бессознательная ложь: на самом деле люди считают себя задетыми по причинам идеологическим или моральным, но пытаются сублимировать свои чувства в виде претензий к тексту.

И, наконец, есть люди, которым мои писания не нравятся просто потому, что они не в их вкусе. Тут, что называется, без претензий — сердцу не прикажешь. Это не ихнее, и всё тут. Такие обычно особых претензий не предъявляют, разве что напишут в гостевуху «автор дурак» (или, как сейчас принято выражать ту же нехитрую мысль, «аффтар выпей йаду»). Их право.

И какие тексты вызвали самые сильные эмоции?

Прежде всего, рассказ «Маленькая жизнь Стюарта Кельвина Забужко», где действие происходит на Западной Украине. Особая причина интереса к этому конкретному тексту — «оранжевая революция». Рассказик писался задолго до неё, но вышел в печать (в сборнике «Перпендикулярный Мир — 2004» под редакторским названием «Вариант «Омега») как раз во время соответствующих событий. В результате маленький Стюарт Кельвин и его злоключения широко использовались как аргумент в политических спорах — а рассказец разошёлся по всему рунету и уанету, вызывая прямо противоположные эмоции у соответствующих целевых групп.

Вторым в «проблемном списке» идёт рассказец про эльфов — «Горлум и Ласталайка», который почему-то жутко обидел поклонников Дж. Р. Р. Толкиена. Честно говоря, уровень и стиль претензий до боли напоминают соответствующие украинские. Так что если эти два великих народа — украинцы и эльфы — когда-нибудь объединятся (а у них много общего, в особенности происхождение), то я постараюсь вовремя свалить куда-нибудь в Уганду, ибо мстя их ужасна.

На третьем месте, как я уже сказал — «стругатчина». Правда, тут читательское возмущение было не слишком бурным, но зато собратья литераторы, а также издатели, редактора, и прочие прорабы литпроцесса отреагировали как-то очень зло. По каковой причине мой второй сборник — «Успех» — вышел изрядно урезанным. Как мне объяснили люди знающие, редактора отказались работать с этими текстами — чем, видимо, засвидетельствовали свой высокий профессионализм и гражданское му…

И, наконец, «еврейские» рассказы. Любителей вкусного антисемитизма предупреждаю заранее: оного там нет, разве что литературное хулиганство. Интересно, что ни один еврей из числа прочитавших не предъявил мне никаких претензий — наоборот, хвалили и просили добавки. (Впрочем, нет: один, кажется, нашёлся). Но наши издатели заранее бегут самого слова «еврей» и заранее же опасаются, «кабы чего не вышло». Антисемиты, наверное. Ну что ж, бывает.

Если всего вышесказанного вам недостаточно — ну что ж, читайте дальше.

 

НАЕЗДЫ И ПРИДИРКИ

 

Всё в целом

Складывается впечатление, что вы — литературный хулиган и маргинал.

Это вы бросьте. Ишь! Статус маргинала ещё надо выслужить. Это ведь именно что статус, положение, место. Признанный маргинал — человек уважаемый, солидный, всюду званый и всем нужный. «Господин маргинальный писатель Виктор Ерофеев» какой-нибудь. То же самое относительно титула «хулигана»: в наше испорченное время это именно что титулатура.

По существу же: если вы хотите сказать, что я интересен только в качестве этакого «оригинального куплетиста», то, смею надеяться, оно всё-таки не так. Я тешу себя мыслью, что пишу недурную прозу. Конечно, до типа настоящего как бы писателя мне далеко, но всё-таки.

 

«Маленькая жизнь Стюарта Кельвина Забужко»

Маленькая жизнь Стюарта Кельвина Забужко
Об оптимизме

 

Скажите правду: вы ведь ненавидите украинский народ за то, что он сбросил с себя жидокацапское иго и теперь развивается в направлении Европы?

Ну вот я и изобразил наиболее вероятный — с моей сугубо личной точки зрения — результат сбрасывания жидокацапского ига и развития в направлении Европы.

Что касается приписываемой мне особой ненависти именно к украинскому народу, то это полная чепуха. Я думаю, что абсолютно любой народ, который примется таким способом «развиваться в направлении Европы», имеет хорошие шансы получить в итоге же самое, что и несчастный Стюарт Кельвин. Доступная аналогия: если вы видите, как стадо коров бредёт по направлению к болоту и говорите «сейчас вон ту рыжую засосёт», это вовсе не означает, что вы ненавидите ту бурёнку и желаете ей всяческого зла. Просто есть такой закон: ежели кто полезет в болото, то есть вероятность, что он там и останется.

Кстати, в первоначальном варианте рассказа я писал про Западную Молдову, но потом понял, что слишком плохо знаю молдавские реалии, и переместил действие рассказа во Львiв.

И ещё о ненависти. Это не первый мой рассказ на украинскую тему. Был ещё «Август 1998» — правда, сейчас этот текст оценят, наверное, только украинские читатели. Это такой забавный перевёртыш, в котором именно кучмовский Киев пытается вести «имперскую политику», а ельцинская Москва, наоборот, любой ценой хочет остаться независимой. Это не значит, что мне и в самом деле этого бы хотелось — просто я думаю, что фантазировать можно о чём угодно.

Почему в вашем рассказе упоминаются имена Ющенко и Тимошенко?

Рассказ был написан задолго до «оранжевых событий», но мне уже тогда было ясно, кто именно возглавит эту страну в самом ближайшем будущем. И под какими лозунгами. Ну, а куда это приведёт, я уже сказал.

Мальчик имеет фамилию Забужко. Это как-то связано с Оксаной Забужко, известной украинской писательницей и общественной деятельницей?

Конечно. Я читал её книжку про украинский секс, потом мне попалось какое-то её интервью, и я понял, что именно она была бы идеальной мамой для маленького Стюарта Кельвина. Тот самый тип.

Сколько вам заплатил Янукович за это дерьмо?

Этим вопросом вы, господа, меня уже несколько достали. Так вот, сообщаю кому следует: ко всем своим прочим преступлениям Янукович прибавил ещё одно: он ничего мне не заплатил (а я охотно взял бы у него денег, даже гривнями). Более того, я подозреваю, что он меня даже не читал. Все мои доходы ограничились честной сотней баксей от «ЭКСМО». Впрочем, я и с того премного доволен: по легенде, Эдгар По, гений не чета нам всем вместе взятым, получил за «Ворона» пять долларов. Вона как оно бывает.

А вообще-то рассказ был опубликован 2 декабря 2003 года. Надеюсь, вы помните, что тогда пан Янукович был занят другими делами.

«Горлум и Ласталайка»

Горлум и Ласталайка
Толкиенистский рассказ об эльфах

 

Почему вы так гадко написали о Толкиене?

О Толкиене я написал вполне уважительно: он у меня положительный герой, своего рода Штирлиц.

И что плохого вам сделали мы, эльфы?

Что касается эльфов, мне трудно представить себе чувства человека, отождествляющего себя с несуществующей расой. Хотя случалось разговаривать с людьми, которые воображали себя «русичами» и «древленовгородцами», так что знаю — да, бывает такая бяка с людями. Знаю, но не понимаю. Извините.

Вот я считаю себя эльфом, настоящим эльфом. Я считаю себя оскорблённым вашей писаниной. Я считаю…

Уши сначала покажите, настоящий вы наш. И проживите хотя бы триста лет, чтобы претендовать хотя бы на звание полукровки. А то — «считаю, считаю».

Ладно, хорошо. В таком случае чем вам не нравятся эльфы как таковые?

Но что касается эльфов — да, толкиеновский «избранный народ» мне глубоко несимпатичен, именно как идея. На эту тему, впрочем, уже всё сказал Перумов.

Вы антисемит?

А почему ви спрашиваете?

 

«Полдень. Попытка к бегству» (сборник)

Разоритель
Небольшая повесть о прогрессорах и прогрессорстве [204 K]

Юг
О загадках чужих культур

God Mode
Дружеская беседа благородного дона Руматы Эсторского с высокородным доном Рэбой

Дырка в голове
О долге

 

Признайтесь: вы ведь сознательно пытаетесь очернить мир Стругацих, мир Полдня XXII века? И не надо отговорок, что это всё литературная игра и пародия. Но Стругацких будут читать всегда, а вас забудут сегодня же.

Ох, как всё запущено.

Давайте начнём сначала. Я полагаю, что творчество братьев Стругацких — некоторым образом классика. Поэтому я использую «мир Полдня» примерно в тех же целях, как Дюма использовал учебник истории — то есть как набор декораций и персонажей, заведомо известных читателю. Французскому буржуа не нужно было специально объяснять, кто такой кардинал Ришелье. Точно так же, советскому инженеру не нужно объяснять, кто такой Рудольф Сикорски. И более того, о Сикорском он знает больше, чем, скажем, о нынешнем президенте страны.

Идём дальше. «Мир Полдня» оказался самым удобным объектом для реализации некоторых сюжетных идей, которые представляются мне интересными и ценными.

Да, они не совпадают с теми картинками, которые когда-то рисовались восторженным читателям «Пути на Альматею». Ну и что? В конце концов, сам Борис Стругацкий столько раз торжественно отрекался от мира и идей Полдня, что теперь этот мир стал чем-то вроде бесхозного имущества. Не вижу ничего дурного в том, чтобы немного попользоваться тем, у чего нет законного хозяина.

При этом не скрою, что я и в самом деле отношусь к творчеству Стругацких скверно. Оно мне не просто не нравится, оно мне не нравится активно. Типичный случай ложного идеала. Причём ложного не в смысле «высокой ошибки» — как птолемеевская система, католическая теология или средневековая алхимия — а в смысле сознательной подтасовки, переправленных цифирок в балансе. Сейчас, извините, я эту тему развивать не буду — это всё-таки FAQ, а не литературоведческий трактат, но когда-нибудь напишу. Надеюсь, суть вы поняли.

А насчёт того, кого будут читать — ну, логично предположить, что мои литературные упражнения канут в Лету ровно тогда же, когда будут забыто творчество Стругацких. Оригинал и вариация скованы одной цепью. Не скрою, впрочем, что меня это устраивает. Если моя писанина окажется камнем на шее Полдня — да пущай тонут вместе.

Значит, вы не любите Стругацких и всё с ними связанное. Тогда вы не имеете морального права прикасаться к их творчеству.

Какие новости. А что, человек, не любящий, скажем, Мао Дзе Дуна, не имеет морального права написать роман о Великом Кормчем? С каких это пор?

Стругацкие евреи... А ведь вы, наверное, антисемит?

А почему ви спрашиваете?

 

«Всегда Кока-Кола», «Happy Birthday to you», «Наваждение» и др.

Всегда Coca-Cola
Как будут выглядеть миротворческие акции Соединенных Штатов Америки через четверть века

Happy Birthday to you
О семейных  ценностях

Наваждение
О тяготах владычества

Поперёк живота
О некоторых аспектах глобализации

Аполлон-11
Быль об американской лунной экспедиции

 

В ваших рассказах Запад всё время предстаёт как средоточие зла, уничтожающее другие культуры или плетущее заговоры.

Да. И что? Разве тут что-то не так?

Впрочем, давайте уберём слово «зло». Запад победил все остальные культуры — это факт, не подлежащий моральной оценке. Мораль существует только внутри культур, и то не везде.

Вы антизападник? Вы любитель русской кондовости и посконности?

Да нет вроде бы.

Во-первых, я не «почвенник» в том смысле, что не вижу ничего плохого в техническом прогрессе (если не принимать этот рассказик слишком близко к сердцу). Я решительный и последовательный сторонник телевизора цветного, телефона сотовОго, мыла душистого, полотенца пушистого, и прочей изподкранной горячей воды каждый Божий день.

Точно так же, я не вижу, чем демократия хуже тоталитаризма. Я даже смею думать, что она лучше — для тех, конечно, у кого она есть. Мне, скорее, не нравится, что на Западе её становится всё меньше. Правда, и люди портятся.

И даже тот факт, что Запад имеет все свои блага за счёт остального мира — вполне понятный и очевидный — сам по себе не удивляет и даже не особо возмущает. Я не думаю, что Запад существенно хуже и ниже тех народов и культур, которые он победил или уничтожил. Вполне возможно, доведись победить им, всё в целом было бы гораздо ужаснее.

Тогда почему вы пишете про Запад такое?

А почему бы мне этого не делать? Нынешний Запад — как политическая сила — мне ничем не симпатичен. Пока что поведение «цивилизованного мира» и его бессменного лидера из сияющего города на холме очень напоминает манеры гоголевского деревенского головы. Так и хочется написать очередному американскому презику: «ты, старый дурак, вместо того чтобы собрать прежние недоимки и вести на селе порядок, одурел и строишь пакости».

Ну, а когда я вижу совсем уж очевидную пакость, я и пишу.

Это правда, что «Кока-Кола» была написана ещё до войны с Сербией?

Ну да. В 1998 году, как уже было сказано. Я, правда, не думаю, что я тем самым что-то там такое предсказал. Но вообще я иногда довольно точно угадываю, к чему идёт дело. Например, изрядная часть того, что описывалось в «Стюарте Кельвине», уже либо есть, либо на подходе.

Что меня в данном случае вовсе не радует.

 

«Огонь», «Корм», «Арест»

Огонь
Еще об употреблении евреями крови младенцев

Корм
О предназначении

Арест
Об альтернативных путях немецкой истории

 

Вы антисемит?

А почему ви спрашиваете?

Почему тогда вы пишете о евреях?

Евреи интересны. Точнее говоря, введение в текст еврейской темы даёт интересные дополнительные возможности. Не вижу повода от них отказываться. На мой взгляд, настоящим антисемитом является тот, кто считает слово «еврей» неприличным и неудобоназываемым.

Вы способны написать антисемитский рассказ?

Что вы имеете в виду? Если рассказ, специально предназначенный для разжигания ненависти к евреям, то нет. Если же имеется в виду текст, в котором какие-то евреи — или евреи в целом — окажутся выставлены в невыгодном свете, то — да, конечно. Я этого не делаю потому, что мне пока не приходила в голову достаточно интересная идея, требующая подобного решения.

Однако успокойтесь. Я беспристрастен, и если мне придёт в голову аналогичная идея, требующая использования в качестве бяк и бук русских, англичан или китайцев, я это тоже напишу. Просто эти народы со всеми их милыми свойствами уже так попользовали, что дальше некуда. Но я подумаю.

 

«Моя дорогая»

Моя дорогая x
О внутренней жизни

 

Это порнография!

Не делайте вид, что вы никогда не читали порнографии. Нет, это не порнография. В тексте нет ни единого возбуждающего описания, ни одной непристойной сцены, и вообще ничего такого, что отличало бы именно порнотекст.

И всё-таки: рассказ-то у вас про п..ду. Зачем вы взяли такую тему?

«Но что страннее, что непонятнее всего, — это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно... нет, нет, совсем не понимаю. Во-первых, пользы Отечеству решительно никакой; во-вторых... но и во-вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это...»

Ладно, не буду изводить цитатами из классиков. Причина была.

Однажды я поставил себе интересную с литературной точки зрения задачку: написать фантастический рассказ (причём жёсткую SF) на тему секса. Не в смысле присутствия в тексте эротических сцен — напротив, я поставил себе условие, чтобы в тексте не было ни единого "сексуального описания" — а вот сделать так, чтобы секс и всё с ним связанное было основой сюжетной конструкции. У меня это получилось.

Кстати, порнофантастика вполне себе существует. Есть два романа Фасмера, есть отечественная продукция Линор Горалик и Сергея Кузнецова (роман «Нет»). Если хотите повозмущаться всласть и по делу — почитайте. Ссылок, извините, не даю, ибо нефиг.

Вам не кажется, что вы очень часто пишите о сексе и извращениях или упоминаете о них. Вы что, маньяк?

«Доктор, а откуда у вас такие картинки?» (с) старый анекдот.

Как уже было сказано, для меня тема секса — не более чем источник сюжетных решений. Если вам это кажется странным или неприятным, не читайте Харитонова.

Есть такое мнение, что фантастика — подростковый жанр. Вы с этим согласны?

Ну, не только она. В каком-то смысле вся мировая литература написана для подростков. Потому что само по себе чтение — занятие для молодых. Взрослым людям некогда: они предпочитают водку и техническую документацию. Зато когда взрослый человек садится за книжку, он возвращается в юность. Даже если книжка — про старость и смерть.

Но всё-таки: чтение книги подростком и чтение книги взрослым — это ведь не одно и то же?

Конечно. У молодого читателя живее воображение и поэтому меньше претензий к исполнительскому мастерству автора. Подросток читает что-нибудь вроде «она сняла с себя трусики», и у него встаёт. А для дяди постарше придётся писать четыре страницы эротической прозы. Примерно то же самое можно сказать и о любом другом жанре.

Ладно, совсем конкретно спрашиваю, в лоб. Вы бы дали читать свою книгу подростку? Особенно девочке? Со всем тем, что там написано?

Конечно, дал бы. В моих книгах до сих пор не было ни одной серьёзной пакости. А вот насчёт того, чтобы давать девочке-подростку так называемые «журналы для школьников и подростков», все эти «кул» и «гёрл» — тут я решительно против. Ничего более мерзкого именно в нравственном отношении я просто никогда и нигде не встречал.

 

«Успех»

Успех
Success story [275 K]

 

Ваши тексты лишены нравственной составляющей. Они циничны, причём противно циничны. Такое впечатление, что вам для душевного спокойствия нужно испачкать в грязи всё, до чего сможете дотянуться.

Не смею спорить с таким трубным пафосом. Правда, до сих пор мне казалось, что безнравственное сочинение — то, в которой зло изображается привлекательно, а добро — осуждается или высмеивается.

В таком случае пределом безнравственности является вся мейнстримная российская пресса, которая только это и проповедует. Но вы же читаете российские газеты?

Откуда в вашей повести взялась тема каннибализма? Вы поклонник Поршнева и Диденко?

Нет, не поклонник. Просто логика развития сюжета этого потребовала.

Если же вы считаете, что "такое писать нельзя вообще", перечитайте Джонатана Свифта, да не "Гулливера", а "Скромное предложение".

Правда ли, что прототипом главного героя вашей повести был писатель-фантаст [такой-то]?

Все истории быстрого возвышения выглядят примерно одинаково. Как я уже говорил, с литературной средой, в том числе и с фантастами, меня мало что связывает. Во всяком случае, я совершенно не собирался писать некий памфлет, да ещё с намёками на конкретных людей. Если кто-то узнал в господине Кралевском себя или своего знакомого — это не мои проблемы.

Вы в самом деле считаете, что миром правит зло?

Во всяком случае, таково наиболее логичное объяснение хода мировой истории.

 

вернуться на главную страницу   гостевая бука: оставьте своё веское слово!